04.08.2020
Клим Жуков
Рождение революции - так называется цикл видео-роликов Клима Жукова, которые можно найти на его
канале.
Клим рассказывает предисторию возникновния любой революции, начиная с совсем древних времен,
и подходит к этому вопросу не только с исторической, но и с историко-философской стороны.
Зюганов как-то сказал, что Россия исчерпала лимит на революции. И вызвал крайнее недоумение у коммунистов.
Революция – она не зависит вообще от того, что по этому поводу думает Зюганов. Или, например, Жириновский. Или Николай II. Потому что революцию мы можем только запечатлеть: «О, началось!» Или: «О, закончилось».
Это как извержение вулкана. Оно от нас, от каждого отдельного человека, очень мало зависит.
Думать, что отдельный человек какими-то своими усилиями может это дело затормозить – по крайней мере, серьёзно, принципиально затормозить, на каком бы высоком посту он ни находился, – это большое заблуждение. Это яркий признак того, что человек, рассуждающий подобным образом, не видит процесса в развитии, он видит только некоторые моменты. Причём наверняка далеко не все моменты, которые происходят вокруг него. И может обсудить, так или иначе исследовать застывшее отражение в момент времени. Вот с этими отражениями он может работать. Таким образом, находясь в некоем «калейдоскопном», осколочном мире из кучи, кучи, кучи застывших фотографий.
Сначала нужно признать две вещи.
1. Революция происходит в человеческом обществе.
2. На каких принципах мы должны стоять.
Общество, где происходит революция, человеческое общество – это форма материи. Особая форма материи. То есть не нечто данное свыше, не нечто духовное, идеологическое, а это именно в первую очередь форма материи, из чего проистекает всё остальное. То есть если мы стоим на этих принципах, у нас появляется шанс понять, что происходит.
Мы стоим именно на таких позициях, строго материалистических. Если мы находимся в материальном пространстве, если общество это материя, то общество как материя подчиняется законам, которым вообще подчиняется материя. Ну, а материя никогда не бывает статичной. Материя пребывает в вечном движении. Это имманентное свойство, то есть внутренне присущее свойство материи. Статичны в материи только законы. Как говорил Георг Фридрих Вильгельм Гегель, «спокойный в явлении». То есть всё вокруг меняется, а закон остаётся неизменным на всем протяжении этих изменений, так или иначе описывая базовые принципы всех из них.
А если есть движение, обязательно есть столкновение, то есть противоречие. Это есть и в материи атомов, это есть и в человеческом обществе.
Атомы, которые сталкиваются, не имеют своей воли. Поэтому они сталкиваются по неким слепым, не зависящим от них законам и реагируют детерминировано. А мы – уникальная форма материи. Потому что мы имеем способность мыслить и проявлять волю. Поэтому мы можем реагировать на столкновение по-разному. Это нужно отметить. Пока же нужно посмотреть на материю вообще. Буквально в трёх мазках. Именно в трёх, потому что, как известно, и как мы только что обозначили, столкновение – это постоянный фон существования материи. Отсюда следует важные следствия. Повторюсь, это и для атомов с молекулами, и для человеческого общества.
Эти столкновения происходят внутри этой самой материи. То есть не нужно рассматривать много разных обществ. То есть, например, есть общество ленинградцев, а есть общество москвичей, а ещё есть общество калининградцев. А есть общество россиян, а есть общество американцев. Конечно, есть. Но, особенно теперь, мы можем рассматривать – мир так или иначе глобализировался, – мы можем рассматривать всю планету как единое общество. Понятно, что никаких отношений у индейцев Южной Америки с викингами быть не могло потому, что они очень далеко друг от друга жили и не знали о существовании друг друга. Поэтому это отдельные страты. Теперь у нас с индейцами Южной Америки могут быть общие интересы, а значит и противоречия, столкновения.
В материи проявляется диалектический закон единства и борьбы противоположностей. И если противоречия – это движение, движение – залог постоянных столкновений, отсюда следует неизбежное следствие: столкновения постоянно накапливаются. Частиц в материи много, столкновений, стало быть, много. Интересы пересекаются, возникают множественные противоречия.
Второй закон диалектики – переход количества в качество. То есть противоречия и столкновения, ими обусловленные, могут накопиться до определённого порогового значения и сообщить материи новое качество. И с обществом это тоже может быть. Это важно, но это всего лишь механизм. И противоречия, выраженные в постоянном столкновении, ведут к отрицанию этого объекта. То есть, если мы вскипятили воду, получился пар. Пар – это уже не вполне та самая вода, которая была. Но при этом это вода в то же время. Просто это её второе состояние. То есть никто не может сказать, что пар это не вода. Пар – это вода. Но пар – это отрицание жидкого состояния воды. Потому что да, оно больше не жидкое, оно газообразное, это легко проверить.
Противоречия бывают, да, столкновения бывают, да, они могут накапливаться и приводить к новому качеству. А новое качество может выступить отрицанием собственного отрицания. Если мы говорим одним словом, что это такое, то это и есть революция.
Мы все живём среди непрерывно совершающихся революций. Это имманентное свойство материи – революция. Мы появились как мыслящая форма в результате революции. Материя появилась в результате революции, то есть, если, например, верна теория Большого взрыва, то, что это, как не революция?
Общество - это форма материи, и что-то должно быть постоянным в этой форме материи. Которое является общим качеством для всех сообществ, всех форм сообществ и пронизывает его насквозь. Это его базис, то есть, экономика. То есть, хозяйство. Слово греческое, «экономос» – ведение дома, ведение домашнего хозяйства.
Если мы говорим об обществе, нужно говорить о его определяющем качестве, о базисе. То есть об экономике. Противоречия именно в экономике и столкновения экономических интересов и являются двигателем этой формы материи. Ни что иное.
Люди как вид появились и начали жить родами. То есть более-менее большими семьями. То есть доминирующий самец, несколько самок, дяди, тёти, бабушки. Ну, и многочисленное потомство ото всех. Все эти рода жили в такой ситуации, в таком экономическом состоянии, что у них хозяйство было, а хозяина не было у всего этого. То есть всё было строго общее. Коммунальное, то есть, коммунистическое. Это называется время «первобытный коммунизм».
Общими были средства производства первобытного. Средство производства – это выгон, где, например, пасутся мамонты, это трава, которую жрут мамонты, это сами мамонты. И организация загонной охоты, потому что с дубиной один на один ты мамонта не завалишь, сто процентов.
И в таком виде человечество прожило 100 тысяч лет. В 20 раз длиннее, чем во всех остальных формах общественных организаций. Не будет ошибкой и преувеличением сказать, что именно такая форма организации сделала человека разумного человеком разумным. Потому что именно в ней мы получили тот мозг, которым мы обладаем. Но тут с мозгом как раз проблема. Потому, что хотя люди жили в крайне разреженном состоянии, можно было пройти месяц и никого не встретить, то есть, столкновение интересов, то есть, экономических противоречий, возникнуть не могло. Собственно, они и прожили в таком состоянии 100 тысяч лет, как консервы, просто они друг с другом мало общались.
Но с мозгом возникли большие проблемы. Потому что мозг выдумывал всё лучше и лучше орудия труда.
Орудия труда делались всё лучше. А значит, повышалась производительность труда. Медленно, по чуть-чуть, но повышалась. Так как человек жил в полном гомеостазе с природой, то есть в равновесии, даже небольшое увеличение производительности труда, то есть уровня добычи этих самых мамонтов и выкапывания корешков, сразу нарушало равновесие. Пока всё было ничего с природой, она, учитывая, что людей было мало, легко эти перекосы компенсировала.
Но как только с природой стало не очень хорошо, а именно бабахнул Ледниковый период, – неустойчивое равновесие немедленно рухнуло. Потому что люди вынуждены были искать новые формы существования. Охотиться было уже невозможно в таком виде. Потому что, во-первых, форма охоты была уже отработана по полной программе. Во-вторых, зверья стало просто категорически не хватать. То есть, чтобы при имеющемся уровне производительности этого самого первобытного коммунистического труда сохранить хотя бы прежний уровень потребления, нужно было где-то этих животных искать, а как ты их найдёшь, их нет.
И это была катастрофа, которая вовлекла в себя, наверное, общей популяции процентов 90 населения. Но выжившие получили по наследству гигантский мозг, который имеет колоссальные адаптивные способности. И выходом стал переход к земледелию вместо собирательства и к скотоводству вместо охоты, как известно. Грянула, таким образом, первая революция – «Великая неолитическая революция». Началась она в «плодородном полумесяце» Египта, Финикии, Ассирии, Месопотамии, 10 – 9 тысяч лет назад.
Ледниковый период никого не спрашивал. То есть наложилось одновременно повышение производительности труда, того, старого, и ухудшение климата. Всё вместе дало толчок к тому, чтобы переходить к абсолютно новым формам хозяйствования. Так как наши прапрадеды не очень понимали в философии, они не могли это отрефлексировать. Поэтому они всё это делали казуальным способом, то есть реагируя на происходящее. Они не могли ставить проект реакции на это. Поэтому затянулось это с 10 тысяч лет до нашей эры примерно до 4 тысяч лет до нашей эры. То есть «Неолитическая революция» длилась, таким образом, 5 -6 тысяч лет.
Тогда же появились первые города, укреплённые. Ещё не было государственной цивилизации, а города уже были.
Обработка земли и скотоводство потребовали совершенно новой концентрации ресурсов. В первую очередь, трудовых ресурсов.
Рода начинают объединяться в племена, а племена начинают объединяться между собой. Как только племена объединяются между собой, возникает очень интересная штука, а именно: прибавочного продукта стало больше.
При этом необходимость концентрации трудовых ресурсов, воинских ресурсов по охране всего этого дела потребовала сначала управляющей надстройки, которая просто будет разводить все эти трудовые ресурсы по нужным местам. Когда много людей делают одно и то же дело, неминуемо возникает иерархия, кто-то должен ими командовать, иначе никак.
Появились люди, не занятые непосредственно в производстве, они стали надстройкой. А пленных, которых захватывали в ходе военных столкновений, уже не нужно было обязательно убивать и съедать.
Возникает институт рабства. Между III и II тысячелетиями до нашей эры. Оно появляется везде, в разных формах.
Это была «Великая рабовладельческая революция», которая продолжалась тысячу лет. Не 5000 – 6000 лет, как «Неолитическая революция», а короче. Ну, а рабовладение, несмотря на то, что это ужасно, безусловно, дало нам цивилизацию. То есть то, где мы сейчас имеем счастье проживать. Потому что бесплатный труд. Он был не просто бесплатный. То есть за него, как мы сейчас думаем, не платили. За него не то, чтобы не платили, это не был труд людей в понимании человека того времени. Потому что раб – это была особая форма собственности. Это был очеловеченный труд. То есть это был инструмент. Греки, не стесняясь, говорили.
И римлянам это очень понравилось. И они как раз создали величайшую рабовладельческую цивилизацию своего времени с самыми зверскими формами этого самого рабовладения.
Потому что именно рабы для своего времени позволили сконцентрировать гигантские трудовые ресурсы, выдавать очень большой прибавочный продукт. Который позволял содержать солдат, которые будут завоёвывать всё больше и больше. Разнося, таким образом, порядок и цивилизацию вокруг себя.
Все материальные блага, которые есть в человеческой цивилизации, создаются ровно одним – не станками, не наноассемблерами, не лопатами, не компьютерами, – а создаются трудом. Всё, что здесь есть, и вообще есть, это овеществлённый чей-то труд.
Очень показательна судьба Римской империи в этом отношении. Потому что она развивалась до тех пор, пока она расширялась. Как только она с одной стороны упёрлась в непроходимые африканские пустыни, то есть, дальше на юг идти было не очень надо, чего-то там делать. В Сахаре там два бедуина на 100 квадратных километров, с них ничего не взять, у них кроме конопли ничего нет. Дальше какие-то джунгли, обезьяны, крокодилы, не очень интересно. С другой стороны выступил естественным ограничителем, с запада, Атлантический океан.
На севере они уперлись в германцев, а на востоке в парфян. Всё. Средиземноморская цивилизация вобрала в себя всё, что могла вобрать, и остановилась. Сразу после этого началась её деградация. То есть победить парфян в прямом столкновении, решительно и окончательно, чтобы захватить, римляне уже не могли. Потому что у них были слишком растянуты коммуникации, а кинуть все силы только на парфян они тоже не могли. Потому что всю эту гигантскую по тем временам территорию нужно было контролировать, для этого нужны были ресурсы.
Концентрация ресурсов, которую позволила сделать рабовладельческая революция, привела, собственно, к созданию империй в итоге. То есть рабовладение сначала создало локальные города, цивилизации типа полисов. Потом эти полисы объединились, потом получились империи. Как только получились империи, где заканчивается развитие, начинается регресс. То есть отрицательное движение в поступательном движении вверх, в его отрицании. Потому что чем больше у тебя людей собирается вместе, чем больше рабов, тем больше они создают прибавочного продукта. Это прогресс. Но при этом у тебя граждане, свободные граждане, начинают лучше питаться. Получают огромные безопасные территории, где в основном нет разбойников, может быть, иногда,
Это всё ведет ровно к одному – к увеличению населения. То есть свободных граждан становится всё больше.
Свободных граждан всё больше. Понятно, что из них только аристократия имеет право обладать большим количеством рабов. Аристократии – её мало всегда. А остальные – это простые граждане, которые хотят работать, но не могут. Потому что свободный гражданин бесплатно работать не в состоянии. А как только ты ему заплатишь хоть копейку, его труд при наличии рабов стразу же делается экономически необоснованным. Просто зачем. И бесплатный труд говорящего инструмента долгое время делал экономически невыгодным любой другой, кроме самого квалифицированного.
Появляются противоречия не только между рабами и рабовладельцами. Понятно, что рабам не очень нравится их состояние, а рабовладельцам наоборот, нравится их состояние. Возникают ещё столкновения интересов между свободным гражданином, не имеющим рабов, и свободным гражданином, имеющим рабов. Кроме того, наш большой мозг создавал всё новые и новые орудия труда. Это процесс объективный, он никогда не стоит на месте.
Технический прогресс на месте не стоит.
Свободные граждане получают в руки совершенные инструменты, с которыми раб справиться не может. Просто потому что его нужно для этого учить, а кто будет тратить деньги на обучение раба? По крайней мере, в широком смысле? Никто не будет. И поэтому назревает отрицание собственно рабовладельческого общества. Это труд свободных людей. Лично, по крайней мере, свободных. И, если взять пример Римской империи, колоны на какой-то момент стали вырабатывать продукт... То есть это полузависимые крестьяне, но не рабы, стали вырабатывать продукта больше, чем рабы. И рабство стало экономически необоснованным. При этом рабовладельцы остались, и рабы остались. Никуда они не делись, между ними возник конфликт, естественно.
Началась феодальная революция, которая длилась 700 лет. Но, уже не 1000, а в два раза меньше. С V по XI век шла феодальная революция. И основой новой общественно-экономической формации стал труд частично зависимых или свободных крестьян. В отличие от рабов, они трудились в рамках прямого обмена. То есть с рабом никто ничем не обменивался, а с ними обменивались.
Эта прекрасная картина существовала довольно долго, но к XII – XIII веку началось, а к XIV веку усугубилось его отрицание. Потому что как только возникает какая-то тенденция, сразу же возникает или очень быстро возникает противоположная тенденция.
Город оказался отрицанием. И так до сих пор и продолжается. Отрицанием сельской жизни. Потому что там концентрировались ремесленники, и в городе можно было безопасно торговать, то есть обменивать продукты на продукты. Потому что торговать в чистом поле не очень безопасно.
Так как ремесло, то есть непосредственное производство средств производства и продуктов второго передела, требует квалификации, то ремесленникам очень трудно рассчитываться натурой. То есть возникла потребность в удовлетворении этой потребности – в оплате труда посредством товара с абсолютной ликвидностью. То есть деньгами. Потому, что когда мы говорим, что кто-то кому-то в X веке заплатил, как правило, речь не про деньги, речь о натуральном обмене на меховые шкурки. И вот те самые «кругляшки», а в Китае уже и бумажки, стали очень модными.
К XV – XVI веку городская цивилизация, именно за счёт повышения прогресса, стала настолько эффективнее, чем феодальное хозяйство, а кое-где и к XIV веку, что оно перестало мочь экономически с ним соперничать. При этом военная сила оставалась в руках феодалов. Потому что они были воинским сословием. Сложился очередной конфликт несоответствия производительных сил и общественных отношений. Феодальная надстройка – оказалось вдруг, что управляет совершенно чуждым ей экономическим базисом, который её кормит. То есть буржуазным. От слова «bourg» – город. А это и есть революционная ситуация.
И грянула третья революция, буржуазная, которая грянула в горячей фазе в Европе, в Нидерландах, в 1568 году. И продолжалась она, внимание, до 1648 года. Восемьдесят два года была гражданская война.
Нидерланды, если кто не знает, это Бургундия средневековая. Это была самая экономически развитая часть Европы вообще всей. Там была вся торговля, они первые придумали биржи. То есть они подхватили пальму первенства от итальянцев. А итальянцы были настолько богатые, и там у них этот капитализм так далеко зашёл, зачаточный, что их просто пришли и порвали на части феодалы. Их просто завоевали.
А так как голландцы напрямую принадлежали к тому лагерю, который их завоёвывал, потому что они напрямую в качестве членов Священной Римской империи германской нации участвовали в итальянских войнах, то их завоёвывать было вроде, как и некому. И началась революция. Голландцы решили сбросить с себя феодалов, то есть, испанцев. Потому что Филипп II проживал в Испании. Испанцы, оплот феодализма и реакции. Внимание, это важное слово: «реакции». Они, конечно, не дали этого сделать. Началась чудовищно длинная война, которая разрешилась только после того, как во всей Европе отгремела Тридцатилетняя война. Первая по-настоящему, мировая война. Испания сильно ослабла, и голландцы смогли скинуть наконец с себя это ярмо. И у них там, да, образовались, приведённые в соответствие производительные силы и общественные отношения, одновременно, они выровнялись. Но тут опять же мало кто понимает, что это была гражданская война. Не только внутри империи, но и внутри самой Голландии. Потому что если посмотрим, есть страна Голландия, Нидерланды. А ещё есть такая страна Бельгия. Бельгия – это тоже Нидерланды.
В 1642 году начинается английская буржуазная революция.
Английская революция, 1642 – 1645 год, первая попытка, так сказать, потому, что мы помним, что король Карл I проиграл всё, что можно было проиграть Оливеру Кромвелю, сбежал, потом поднял восстание в Шотландии, снова пришел воевать, его взяли в плен и в 1649 году немножко казнили.
Там было чуть-чуть мира в самой Англии, когда правил Оливер Кромвель. Когда он победил окончательно в 1649 году. Но там немедленно разделились на роялистов и левеллеров. И пошли воевать в Ирландию и Шотландию. И там пролилась не просто кровь, Кромвель был очень суровый человек, он просто резал тех и других. Чтобы привести к покорности. Но как только он умер, всё началось по-новому. Закончилось оно только славной революцией 1688 года. То есть, 46 лет. Жить там простому человеку, да и не очень простому, было, мягко говоря, некомфортно.
Не успели закончить англичане, как в 1789 году начали французы, которые в первый раз пробовали с 1789 по 1799 год. Потом Наполеон всё это прекратил. То есть наступила реакция. Так вот, 1799, потом 1830, потом 1848, потом 1870 год. Закончилось образованием 3-й республики. Это французы. Это мы на Китай не смотрели, Синьхайская революция 1911 года. В России – февральская революция 1917 года. Это всё один и тот же процесс.
Если посмотреть на Европу, мы видим, что, в основном, с XVI до XVIII века справились. То есть 300 лет. Кровищи, жуткой совершенно кровищи, войн и, самое главное, реакции. Потому, что ни одна из этих революций не заканчивалась одномоментным установлением нового прогрессивного строя, каким в то время являлся капитализм. То есть, буржуазная общественно-экономическая формация заканчивалась реакцией. И реакция всегда побеждала. Потому что, как это ни странно, старая укоренившаяся система всегда сильнее новой.
Война в глобальном смысле – это экономический процесс, а не чисто военный. Поэтому капитализм победил. Но за триста лет. Триста лет продолжалась буржуазная революция.
Капитализм, как известно, основан на очень прогрессивной черте, то есть, на экономических средствах принуждения к труду. Это большой шаг по сравнению с феодализмом. Потому что тебе никто ржавого меча к горлу не приставляет, чтобы ты работал. Тебя никто не может продать, все свободны. Это, как бы ни звучало в моих устах как какой-то стёб, – нет, я совершенно серьёзен. Капитализм был гигантским шагом по сравнению с тем, что было раньше.
И второй очень важной прогрессивной чертой была конкуренция. Потому что незамедлительно внутри общественной материи наступило столкновение интересов собственно хозяев средств производства. Которые стали бороться за рынки сбыта незамедлительно. По крайней мере, в своём сегменте. И это привело к снижению цены на товар и улучшению качества товара. То есть, чтобы у тебя что-то покупали, оно должно или заметно дешевле стоить, или быть заметно лучше. Одно из двух, а если всё вместе, то ты вообще супермен. То есть у тебя точно купят, все твои конкуренты разорятся, и ты скупишь их жалкие предприятия, а их, возможно, возьмёшь на работу. Возможно. Это уж как ты решишь.
Но отсюда тут же воспоследовала отрицательная тенденция. Потому что как только у кого-то будет лучше и дешевле одновременно, и он скупит разорившихся конкурентов, он станет монополистом в своём сегменте. А отсюда – ему станет не нужно ни повышать качество, ни снижать цену. Зачем, когда рынок твой? Рынок уже твой, кто может тебя заставить снижать цену? Раньше тебя заставлял конкурент.
На момент времени был быстрый прогресс, опять же, из-за конкуренции. Нужно было делать орудия труда и производство средств производства всё быстрее, эффективнее и качественнее. Это обеспечило буквально за 150 лет промышленную революцию – ещё одну, кстати говоря, революцию.
То есть мы сейчас живем в цивилизации современного типа, которая была создана именно тогда. Если почитать фантастику того времени, это же просто потрясающе. Это безграничная вера в мощь человеческого разума. Один Жюль Верн чего стоит, это же каждую книжку читаешь и понимаешь: темпы развития были такие в то время, что каждые пять лет уже мир менялся. Казалось, если это будет продолжаться поступательно, так же, мы полетим из пушки на Луну.
Всё имеет ограничение в виде планеты Земля, которая конечна.
И ресурсы конечны. И рынки сбыта, что самое главное, конечны. Капитал, теперь уже настоящий капитал, не может оставаться статичным. Он должен расширяться, то есть ты должен захватывать те самые рынки сбыта. Тем или иным способом. Как только мир стал целиком принадлежать капиталу в той или иной форме – неважно, хорошо это или плохо, – но это факт: мир стал капиталистическим к концу XIX века. Далеко не сейчас глобализация началась, она сейчас просто продолжается.
К концу XIX века мир закончился, и всё захватили монополии. Те самые, которые являются объективным следствием развития капитала. Отсюда два момента. Во-первых, кончились рынки сбыта, их нужно стало делить друг с другом, так или иначе. Во-вторых, перестало быть необходимостью улучшать качество чего-либо, кроме военных ресурсов. Понятно, что линкор должен быть всё лучше, иначе рынок поделится не в твою пользу. Отсюда получается, что капитал перестал развиваться.
А как только он перестал развиваться, он стал деградировать. Незамедлительно. Отсюда мы видим что? Все следствия деградации, как это было в Римской империи, например. Как это было в античных Афинах. Нет развития, есть деградация. Деградация приводит к войнам, к кровище, к абсолютно жестокому подавлению всех недовольных, где только можно. Вот, посмотрите на США, например, далеко ходить не надо. Самая развитая капиталистическая страна, самая показательная. Что там делают с недовольными? У нас Лёше Навальному такое не снилось. Или Сереге Удальцову. Там спокойно применяют национальную гвардию, она стреляет в кого надо. В общем, там полный порядок. И это не сейчас началось. Это началось в XIX веке. Там эта классовая борьба идёт, и ничего.
И самое главное. Стало не очень понятно, а чего там делает капиталист наверху? Если раньше он организовывал производство, то теперь он что организовывает? Потому что теперь организовать производство, в силу того, что масса образованного народа очень большая, может кто угодно, кто имеет квалификацию. То есть далеко не только капиталист. Но при этом он продолжает осуществлять в глобальном смысле отъём прибавочной стоимости, ничего, не давая взамен. То есть, превращается в паразита, какими раньше были феодалы. То есть, в базисе уже имеется общественный характер производства. То есть капитализм, его главная заслуга, обобществил производство.
Производство стало общественным. То есть гигантские массы народа работают на одном и том же производстве, таким образом, вступая в коммунистические отношения. Потому что внутри этого гигантского артельного труда существуют именно коммунистические отношения. Потому что все вокруг делают одно и то же дело. Но к общественной форме производства присовокупляется индивидуальная форма присвоения результатов этого производства, которые вступают в несомненное противоречие. Снятием этого стала социалистическая революция, когда лишний пункт исключили.
Говоря об истории зарождения революции в России, нужно остановиться на трех аксиомах:
1. История революции в России - это прежде всего история противоречий в экономическом базисе.
2. История революции в России - это история в том числе крестьянства, которое в разные периоды
составляло от 80 до 95 процентов населения России.
3. Экономику России нельзя рассматривать как замкнутую систему.
История России до начала 20 века определялась двумя основными факторами:
1. Низкая биологическая продуктивность эко-системы
2. Наличие сильного и агрессивного внешнего воздействия.
Появление и развитие России как сильного централизованного государства противоречило всем нормам развития.
Мы - страна аномальная, нас быть не должно.
Если на систему, находящуюся в устойчивом равновесии, воздействовать извне, изменяя какое-то условие равновесия,
то в системе усиливаются процессы, направленные на крмпенсацию внешнего воздействия.
Вся экономика России базировалась на крестьянском труде. У крестьянина постоянно отчуждалась часть прибавочного продукта.
Нормальная продуктивность в России составляла 1:3 - т.е. одно зерно посадил, 3 получил. В хороший год - 1:5.
Отсюда прибавочный продукт очень маленький.
В России было закреплено многократно крепостное право.
Этот процесс начался еще в 9 веке с князя Владимира.
Рабства в России не сложилось.
Условный русский раб - или т.н. холоп - мог владеть даже имуществом.
До Петра Первого холопы не служили в армии и не платили налогов.
Петр Первый приравнял крестьян и холопов.
При Петре же разрешили крестьян продавать и дарить.
Модернизация России при Петре была поностью оплачена крестьянским трудом.
Если рассматривать период от смуты и до конца 18 века, то положение крестьянства ухудшалось.
При Екатерине второй безбедную жизнь полумиллиона дворян оплачивала 30-миллионная масса крестьянства.
Екатерина ничего не сделала для облегчения жизни крестьян.
Потом Александр Первый даже начал думать о том, чтобы отменить крепостное право.
Но вместо этого издал закон о вольных хлебопашцах.
Победоносная Отечественная война 1812 года поставила крест на планах освобождения крестьянства от крепостного права.
На теле гигантского народа сидела маленькая надстройка, которая высасывала из него все соки.
Создавая при этом великие произведения искусства, развивая науку, побеждая в войнах.
Александр второй вынужден был пойти на решение земельного вопроса.
Маневрировать, как это делали его предшественники, не было никакой возможности.
Восстание декабристов было одной из попыток решить этот вопрос.
Проигранная Крымская война показала, что Европа стремительно обгоняет Россию.
В результате землю крестьянам отдали, но вместо крепостного рабства они оказались в ипотечном рабстве.
И в России началась ползучая буржуазная революция.
Россия становится пятой экономикой в мире.
Освобождение крестьян разорило основную массу дворянства, которое не могло просто жить на ренту.
Опора династии Романовых - дворянство - перестало любить эту самую династию.
Падение монархии было предопределено указом 1861 года об отмене крепостного права.
Денег, которых высасывали с крестьянства, не хватало.
В ход пошли европейские инвестиции.
К началу 20-го все главные отрасли российской экономики были скуплены иностранным капиталом.
Появился рабочий класс.
Рабочий класс нужно было учить.
Для этого он должен был уметь читать.
Люди начали читать последние достижения европейской мысли.
Новые настроения естественным образом перешли от рабочего класса в деревню, к крестьянству.
А крестьянство, задавленное земельной ипотекой, вынуждено было в меж-сезонье заниматься подработками,
и агро-культура начала деградировать.
К началу 20-го века деревни начали выкашивать различные эпидемии.
В деревнях расцветал алкоголизм.
Появляются народовольцы. Но народ их не понял.
А рабочие, вышедшие опять же из крестьян, начали изучать Маркса.
Тут начинается первая мировая война.
Шансов у России на союз в этой войне с Германией не было никаких.
У Германии был только один шанс в переделе колонией с Англией - двигаться на восток.
И у России не было никаких шансов в этой войне.
Россия вынуждена была расплатиться в этой войне с европой за все одним - крахом империи.
И тут на авнсцену выходит рабочий класс во главе с партией большевиков, но это уже совсем другая история.
В России, в первой стране победившего социализма, капиталист был исключён из уравнения. И вся прибавочная стоимость, которая есть, стала распределяться в общественные фонды потребления. Собственно говоря, это и есть революция. Четвёртая, социалистическая революция. Это, опять же, случилось не потому, что кто-то очень сильно этого хотел. Никто этого не хотел.
В социалистической революции был один большой плюс. Это была первая революция в мире, которая произошла по плану и проекту. Это был именно проект. Потому что никакого капиталистического, тем более феодального или рабовладельческого проекта не существовало.
И как только в СССР произошла социалистическая революция, четвёртая (или пятая ?) революция по очереди, она запустила процесс революций во всём мире. Если кто-то думает, что она закончилась, эта революция – нет, мы сейчас живём просто в эпоху реакции. На самом деле, через время, какой-нибудь там Жук Климов будет говорить, что вот была у нас такая революция 1917 – 2017 года. Социалистическая революция мировая была там, например, 200 лет. Повторюсь, не бывает революции в одной стране. Абсолютно был прав Ленин, когда говорил, что бывает только Мировая революция. И именно мировая революция приведёт к установлению абсолютно новой общественно-экономической формации с неизбежностью. Это обязательно будет, просто много времени может пройти. Потому что если реакция победит окончательно, она просто запустит всю цепочку по-новому. И всё опять дойдет до империализма мирового, который обязательно развалится, просто в другой форме это всё будет. И закончится всё равно социалистической революцией.
И когда я говорю «революция» – уходим туда, с чего начали, закруглим, – я имею в виду именно смену общественно-экономической формации на кардинально новую. На более высоком уровне. Это и есть революция, а всё остальное механизм её осуществления, это вторично.
|
| Victor | ув. сергей. в принципе согласен с 99% написанного, до 1914, далее есть сомнения,
начнем с того что были и раньше попытки построить государство по проекту,
например древняя спарта, думаю что вы без особого труда найдете хорошее описание
истории ее создания в сети, есть и еще замечания но это в принципе, не так важно,
не скрою меня заинтересовал ваш сайт, что редко случается со мной,
я тоже программист, точнее бывший, в смысле на пенсии, начинал в конце 60x,
последние 30+ лет работал в us, тематика ос мне близка, в смысле приходилось участвовать в разботке,
поэтому практически все что на вашем сайте связано с программированием показалось мне близким,
вообще весьма любопытно было бы с вами пообщаться, например на тему об эльбрусе,
с которым мне приходилось иметь дело еще когда этот проект назывался по-другому,
к сожалению сайт не содержит никаких ваших координат,
но если будет желание с вашей стороны это вероятно преодолимо.
в заключении вам будет простой вопрос но как говорится на засыпку -
как вы думаете трехмерное декартово пространство это наше изобретение
(как скажем паровая машина), или открытие (как скажем америка колумба)?
всего доброго, -виктор
2021-05-03 04:14:57 | | Яковлев Сергей | Что сделал Декарт - открыл или изобрел систему координат ?
С формальной точки зрения Декарт является изобретателем научного метода изучения двух-мерного пространства.
Вместе с тем человеку свойственно воспринимать мир в терминах трех-мерного пространства,
которое может быть описано с помощью декартовой системы координат.
В этом смысле можно сказать, что он открыл то, что уже было известно до него:
еще Анаксимандр использовал прямоугольные проекции и понятия широты и долготы
для составления карт звездного неба, а чуть позже Гиппарх предложил использовать
параллели и меридианы для картографирования Земли.
Меня можно найти в телеграме, ищите по нику:
Serg Sergeev
2021-05-05 21:03:45 | | |
|
|